Красный вереск [За други своя!] - Олег Верещагин

Прямой ответ в такой ситуации сулил выигрыш и проигрыш 50/50. Если это хобайн — то Олег покойник. Если нет — повезло. Отпираться же от оружия и барахла не имело смысла.

— Да, — честно ответил Олег. И невольно вновь перевел глаза на ствол, потому что в ответ на эти слова мог раздаться выстрел. На таком расстоянии мощная пуля разнесет ему голову в брызги и глубоко уйдет в камень… И это будет логической, хотя и обидной платой за идиотизм.

Но, по крайней мере, боли он не ощутит. Что ж… Олег твёрдо перевёл взгляд в глаза парню.

Ствол поднялся. В голосе парня прозвучало нечто вроде извинения:

— Прости. Но представь себе — ты приходишь домой, а в твоей ванне разлегся невесть кто…

— Я не невесть кто, — буркнул Олег, поднимаясь. Кайф был поломан и лежать в бассейне дальше не имело смысла. — Я — Вольг. Вольг Марыч из племени Рыси.

— Это я вижу, — отметил незнакомец, кивая на татуировку и ставя винтовку к ноге. Олег вылез из бассейна и, сердито посмотрев на гостя… или хозяина? — этого места, уселся на край обсыхать. У него на секунду появилось желание, схватив автомат, поменяться ролями. Но парнишка больше не проявлял агрессивных намерений, да и все-таки на интуитивном уровне казался симпатичным…

— Ладно, не обижайся, — как раз улыбнулся он, — Я — Павел Перегудов, будем знакомы.

Он протянул над бассейном руку. Олег помедлил, но ответил тем же — руки сомкнулись, и несколько секунд мальчишки испытывали силу друг друга, глядя прямо в глаза. Наконец Павел засмеялся и попросил:

— Ладно, отпусти. Сдаюсь.

Олег улыбнулся тоже…

…Уже одеваясь, он спросил нового знакомого:

— Ты как тут оказался?

— Я вообще охотник, — ответил Павел, — с юга. Пробрался сюда из-за данванов, у нас с ними взгляды на жизнь и миропорядок разные. Они за всемирную стабильность, а я за свободную любовь.

— А сейчас не охотишься? — медленно спросил Олег.

Павел смерил его взглядом и ответил с легким вызовом:

— Случается. А что?

— Да ничего, что, — пожал плечами Олег. — Сдается мне, мы на одного зверя охотимся.

— Так ты всё-таки партизан, — Олег впервые услышал тут это слово и фыркнул:

— Интересная фигня! Встречает во время войны в тундре один парень другого и спрашивает: "Ты партизан?" Нет, не партизан! Веришь?

— Верю, — кивнул Павел, — не партизан, так не партизан… Так ты один?

Олег внимательно на него взглянул:

— Ты видишь тут еще кого-то?

Павел ему нравился. Пожалуй, он был бы рад, соберись этот парень идти вместе с ним к Тенистому — не так скучно, да и боец новый — неплохо. Но Олег хорошо помнил Антона. И что случилось, когда они доверились пареньку с честным, открытым взглядом.

А через секунду до него дошло, что он не может уже просто так уйти. Он должен любой ценой все выяснить и довериться Павлу или…

Или убить его.

— Есть хочешь? — между тем спросил Павел. — У меня тут кое-что…

— У меня тоже имеется. Спасибо, я не голодный.

Павел кивнул. Внимательно посмотрел в небо. Сказал озабоченно:

— Дождь сейчас начнется… Ты вообще-то куда идешь?

"Вот оно!" Олег напрягся и спокойно ответил:

— На северо-востока Моховым горам. Буду искать своих.

Павел мотнул головой:

— Ну что, пойдешь сразу, или попробуешь переждать дождь? Он вроде бы ненадолго…

По каким признакам он это определил — Олег не понял. Приглашение же могло показаться и искренне-радушным… и подозрительным. Олег пожал плечами:

— Останусь, если ты не против. Может, правда закончится…

…Обиталище Павла оказалось симпатичной комнатной — очевидно, караулкой. Как и предполагал Олег, тут было паровое отопление, поэтому Павел даже не обзавелся спальником — на полу было разостлано самое обычное одеяло, только очень легкое и пушистое. Стояли какие-то коробки и автомат — «калашников» неизвестной Олегу модификации. Вроде бы все косвенно подтверждало честность Павла. В самом деле — не для Олега же специально разыграна комедия?

В открытом очаге горели куски торфа — не для тепла, для света. Павел уселся на ящик, Олег устроился лежа на теплом полу. Одобрил:

— Хорошо живешь. И вход здорово замаскирован, фиг догадаешься… — и спросил неожиданно для самого себя: — У тебя есть девчонка?

Павел, смотревший в огонь, изумленно взглянул на Олега. Помедлил. Взгляд его сделался каким-то странным, и он заговорил — Олег не сразу понял, что новый знакомый читает СТИХИ ПО-АНГЛИЙСКИ! Очень чисто, с хорошо поставленным произношением…

Когда меня отправят под арестБез выкупа, залога и отсрочки,Не глыба камня, не могильный крест, —Мне памятником будут эти строчки.Ты вновь и вновь найдешь в моих стихахВсе, что во мне тебе принадлежало,Пускай земле достанется мой прах, —Ты, потеряв меня, утратишь мало.С тобою будет лучшее во мне.А смерть возьмет от жизни быстротечнойОсадок, остающийся на дне,То, что похитить мог бродяга встречный.Ей — черепки разбитого ковша,Тебе — мое вино, моя душа…{17}

— он перешел на русский: — Это ответ на твой вопрос.

— Я соврал, — вырвалось у Олега. — Я иду не к Моховым, а на Тенистое озеро. Там наша чета. Пойдешь со мной?

Павел оказался превосходным ходоком. Собственно, Олег не вполне понял, почему тот согласился идти к Тенистому. А спросить впрямую, не хочет ли Павел присоединиться к чете — стеснялся. Но откуда-то пришла твердая уверенность: Павел не притворяется СВОИМ, он СВОЙ.

Сейчас Павел шагал левее и чуть впереди, неся свою чудовищную пушку на плече. Автомат он оставил в убежище, из чего Олег заключил: все-таки собирается вернуться.

— Что это за крепость? — задал Олег давно интересовавший его вопрос.

Павел равнодушно ответил:

— Очень древняя… Может — арийская, но я точно не знаю… Вы пришли из Лесной Крепости?

— Ага, — не стал отпираться Олег.

— С кем тут драться?

— А мы не драться, мы отдыхать пришли, — сказал Олег и поспешил пояснить тут же: — Мы дрались очень долго почти без перерывов. Все ранены или больны. Отдохнем и вернемся… А где твоя семья? Если не секрет, конечно…

— Не секрет. Я сирота, — спокойно ответил Павел и продолжал шагать рядом упругим, легким шагом…

…Была полночь, когда деревья вокруг Тенистого отчетливо встали на горизонте. Олег вспомнил давнишний разговор с Богданом на развалинах крепости у Светозарного. И его слова о том, что возле "мертвого озера" делать нечего. Кто тогда мог подумать, что их все-таки занесет сюда?!

"Что же с Йериккой и Яромиром? — думал Олег. — Надеюсь, спаслись… Но ведь могли и погибнуть в буран… А что, если… он даже похолодел: — Что если ВСЕ ребята погибли в горах?! Нет, нет, не может быть!" — оборвал он сам себя. И, чтобы не дать вернуться этим мыслям, спросил вслух:

— А за счёт чего ты тут вообще существовал? По-моему, тут и не живет никто, кроме леммингов…

— Зато какие жирные! — засмеялся Павел. — И еще… вон, смотри!

— Олени! — изумлённо вырвалось у Олега.

Действительно, примерно в версте от них довольно быстро передвигалось через тундру небольшое стадо не очень крупных, мохнатых животных, чьи головы были увенчаны развесистыми коронами рогов. Взяв бинокль, Олег завороженно наблюдал за тем, как олени рысят по размокшей земле, то и дело нагибаясь, чтобы сощипнуть зелень. В центре стада держались важенки и оленята. Следя за ними, Олег невольно улыбнулся — до того смешно они подскакивали на широко расставленных ногах от малейшего звука и такие уморительные были у них мордочки.

— Смотри, смотри, что вытворяют! — засмеялся Олег, опуская бинокль. — Ты здорово сделал, что не стреляешь сейчас… А куда они идут?

— На юг, — ответил Павел. — Скоро зима…

— Скоро зима… — эхом повторил Олег. Задумчиво проследил, как олени пересекают небольшую речушку и встрепенулся: — Ладно, двигаем…

…На побережье речушки яркими пятнами алели цветы. Они одни радовали глаз в этом монотонном, как песня кочевника, мире — не верилось, что дальше на север, между гор, есть цветущие долины, где еще задержалось лето… В воздухе еще витал запах оленьей шерсти.

Мальчишки перебрели речку — ледяная вода доходила да середины голени и была прозрачной, как хороший хрустальный бокал. Павел поскользнулся на мокрых камнях, выругался и не услышал того, что уловило ухо Олега — короткого вздоха.

— Что такое? — немедленно отреагировал мальчишка, перебрасывая в руку автомат.

— Вздохнул кто-то, — так же быстро ответил Павел и указал на кучу камней неподалеку. Пригнувшись, Олег побежал туда, обходя камни по дуге и держа их на прицеле. Потом махнул рукой:

— Сюда!

За камнями лежал на боку олень. Серая шкура ходила ходуном, развесистые рога мешали лечь как следует, и животное, мучительно выгибая шею, косило тоскливым, бессмысленным глазом на людей, подошедших вплотную. Олень повел головой и снова вздохнул.